Балканская новость недели – достигнутая договоренность между премьер-министрами Македонии и Греции о наименовании Македонии снова раскалила политические страсти на полуострове. Объявленный шаг вперед и название Республика Северная Македония поприветствовали лидеры ЕС НАТО, США и России. Болгария также выразила поддержку, хотя и настаивая на политических гарантиях того, что новое наименование не будет интерпретировано как основание для изменения существующих границ или претензий к соседним странам относительно языка, культуры, истории и идентичности. И хотя новость имеет положительный характер, в самих договаривающихся странах разразилась настоящая политическая буря. Греческому премьеру грозят вотумом недоверия, а президент и премьер Македонии обменялись острыми заявлениями.

Не слишком ли много волнений на Балканах еще до того, как окончательно подписано это соглашение?

«Волнения ожидались, – комментирует Мартин Минков, долгие годы работавший корреспондентом БНР в Скопье. – Я не сказал бы, что они на Балканах. Разумеется, они в регионе, поскольку затрагивают две напрямую входящие в этот процесс страны – Македонию и Грецию. В них действительно внутриполитическая ситуация обострилась до крайнего предела. Обсуждается вотум недоверия в греческом парламенте, затребованный основной оппозиционной партией «Неа Демократиа». Хотя и немногочисленные, но в течение многих дней проходят протесты более крайних националистических кругов перед зданием парламента в Македонии. Напряжение есть».

Мартин Минков назвал «крайним» поведение македонского президента Георге Иванова, который практически отказался от разговора с премьер-министром Зораном Заевым и министром иностранных дел Николой Димитровым, которые пришли к нему, чтобы ознакомить его с достигнутым проектом договоренностей с Грецией.

«Поведение г-на Иванова было крайним, он свел встречу к 120 секундам, что я нахожу беспрецедентным, заявив, что не поставит свою подпись как глава государства под этим документом, чтобы начался процесс его ратификации. Выходит, что он отказался его подписывать еще до того, как его прочел. Еще более неожиданным, вероятно, не только для меня, было решение Георге Иванова, спустя несколько часов после этой встречи в Скопье, приехать в Софию и искать легитимации своей позиции. Но он ее не получил. Президент Болгарии Румен Радев назвал разговор со своим македонским коллегой непростым. В ходе этой встречи Радев декларировал ясную и однозначную поддержку Болгарии евроатлантической перспективы Македонии. На дипломатическом языке Георге Иванову было сказано, что его позицию не разделяют, так как блокирование с его стороны будущего соглашения оставляет Македонию в капсуле, в которой ее держали в изоляции бывшие правящие силы ВМРО-ДПМНЕ. В дополнение к этому, премьер-министр Болгарии Бойко Борисов отклонил встречу с македонским президентом с очень ясной аргументацией – таковая ввела бы Болгарию в острый внутриполитический спор, который является проблемой македонского общества. Это было бы истолковано как вмешательство Болгарии во внутренние дела, тем более что в данный момент она является председателем Совета ЕС, который категорически поддерживает достижение соглашения с Грецией. Так что если и есть какая-то ошибка, то, по-моему, она связана с тем фактом, что, хоть и предварительно запланированный, визит Георге Иванова вообще состоялся. В этой исключительно деликатной и напряженной ситуации как в Скопье, так и в Афинах, Георге Иванов имел полное основание попросить о переносе предварительно намеченного визита в Болгарию. Но он этого не сделал, наоборот, попытался здесь получить для себя легитимацию».

В ходе встречи двух президентов в Софии Румен Радев настоял на том, чтобы Болгария получила гарантии, что новое наименование не затронет ее интересов.

«Вероятное новое название – Северная Македония, не самое лучшее с болгарской точки зрения, но оно достаточно компромиссное, а в компромиссе никто не может быть полностью удовлетворен. Этот компромисс способствовал бы тому, что является приоритетом для Болгарии, – началу реального евроинтеграционного процесса для Македонии. Гарантии – да. Гарантии мы должны иметь, независимо от того, что в договоре – я читал его текст, который был обнародован македонским правительством, ни в коей степени не касается отношений двух высоких договаривающихся сторон с третьими странами. Это международный стандарт, но, так или иначе, он содержит некоторые гарантии. Важнее, чтобы при изменении наименования Республики Македония, соответствующим дополнением к нашему договору о дружбе и добрососедстве уточнить, что оба государства не имеют и не могут допустить какие бы то ни было претензии в отношении языка, идентичности, истории и т.д. Непросто добиться такой клаузулы, но не стоит преувеличивать негативного в некоторой степени для нас звучания названии Северная Македония. Сегодня это само по себе не может быть основанием для претензий со стороны любой власти в Скопье к пиринской части географической области».

Каков реалистический сценарий развития ситуации и завершения саги с наименованием Македонии?

«Большой актив для Болгарии в рамках ее председательства – включение в повестку дня Евросоюза проблем Западных Балкан и настояние на том, чтобы народы этого региона не были лишены европейской перспективы. Но события последних дней, исключительно тяжело достигнутый компромисс между Скопье и Афинами по новому имени и очень острые реакции крайних националистических, но и более широких общественных кругов как в Скопье, так и в Афинах, показывают, что регион остается довольно проблемным. В этом регионе слишком много истории, слишком много эмоций. С этой точки зрения любое неожиданное развитие продолжает оставаться возможным. Я лично все еще считаю, что вероятность 50/50, будет ли достигнут до конца компромисс между Афинами и Скопье, то есть, будет ли реализовано заложенное в договоре, что открывает путь Македонии к НАТО и ЕС. Не менее реальна, однако, перспектива, чтобы процесс был заблокирован. Произойдет ли это сейчас, при вероятной отставке правительства Ципраса – тогда соглашение не будет подписано, но думаю, что до этого не дойдет, или же при исключительном затруднении процесса ратификации и вступления в действие соглашения, что на практике бы сделало его бессмысленным? Реальны оба варианта в нынешних обстоятельствах».

Перевод Елены Паскаловой