Болгария также вела вооруженное сопротивление против коммунистического режима, установленного путем переворота. Более того – наша страна стала первой, где возникло вооруженное сопротивление сталинской модели управления, который был введен после оккупации Красной армией и насильственной смены законного правительства. И это произошло задолго до венгерского восстания и Пражской весны. Но храброе и доблестное поведение болгарских «горян» – лесных партизан, замалчивается и по сей день. Об этом не рассказано в учебниках истории, это не осталось в памяти нации как одно из важных событий, не стало знаменем граждан против бесчинств властей. Да, под овечьим тулупом тепло, сонно и уютно, но рано или поздно, как Страшный суд, наступает день, когда истина открывает глаза и ищет расплаты.

«Милости уже не раздаю. Какой мерой меряете, такой и вам отмерю», – этими словами Герасим Тодоров, командир Шестого пиринского отряда, предупредил письмом коммунистов в селе Влахи, что народ не потерпит убийств, грабежей и злодеяний красной власти. В 1947 г. он основал нелегальную группу в Пиринской Македонии, с которой проводил акции против насильственной македонизации и политики БКП. Пример легендарного Герасима не единственный – с 1944 г. по 1955 г. по всей Болгарии сражались около 600 отрядов сопротивления. И так как они скрывались в лесах, то называли себя лесными людьми, по-болгарски «горяне».

«В-основном, это были сельские жители, у которых была отнята земля, – отметил Атанас Киряков, автор единственного документального фильма о горянском движении. – Это было одно из величайших преступлений коммунизма, так как была разорвана пуповина селян. Из литературы мы знаем, что брат брата убивал за кусок земли, а на средства от продажи одного-двух полей селяне отправляли своих детей учиться».

И так как насильственно отнятая земля была общей болью, местные люди помогали горянам, обеспечивая им пропитание, кров, прикрытие. О реакции властей говорит такой факт – против отряда из 80 человек в горах Стара-Планина у города Сливен была брошена 30-тысячная армия.

«В документах виден страх и паника власти, умышленная дискредитация людей, по которым нет фактов, а также постоянная смена методов и организации их ликвидации. Эти документы ужасающи, они страшнее даже рассказов выживших горян, – вспоминает прочитанное в архивах Госбезопасности кинорежиссер Атанас Киряков. – Система существовала, благодаря страху, благодаря невероятному лицемерию и «совершенной» иезуитской тактике превращать людей в стадо. И мы жили в серой стране – здания были серыми, вещи серыми, умы людей должны были быть серыми и повторять все, что группа распоряжающихся всем как вельможи хотела нам навязать – несмотря на то, что между собой они тоже испытывали страх, достаточно было одного слова, одного намека…».

А итог был беспощадным – большинство горян погибло в бою, другие были приговорены к смертной казни или сосланы в концлагеря и тюрьмы. Все больше людей осознавали, что их борьба обречена, а обещанная помощь Запада останется лишь на словах. Зачастили также предательства и измены, столь характерные для болгарской истории, но они имели свое объяснение – режим внедрял своих людей среди горян, чтобы разбить их ряды и уверенность в победе. Сегодня горянское движение близко к тому, чтобы получить свое официальное признание. Ожидается, что президент наградит посмертно 30 командиров орденом «За гражданские заслуги». Будет ли, однако, полностью реабилитирован их столь светлый пример? Вот что об этом думает Николай Панков, чей отец Панко Панков снабжал оружием горян в горах Стара-Планина близ Сливена.

«Это похвальная инициатива. К сожалению, имена мучеников не известны, от них ничего не осталось, а многие, в том числе и их наследники, продолжают молчать. Подобно моему отцу, который наряду с другими выжившими унес тайну в могилу. Я буду очень рад, если начнут говорить об эпопее горян достоверными фактами, с преклонением перед людьми, которые взялись за оружие, чтобы защитить свою землю и свой род. Коммунизм никого не пощадил. Поэтому мы в долгу перед горянами, обязаны памятью тем, кто первым оказал ему вооруженное сопротивление – задолго до чешских или венгерских событий, и пусть истина о них станет всеизвестна».

Перевод Елены Паскаловой