Для Болгарии, однако, именно стремление к полноправному членству в ЕС и НАТО было путеводным знаком, который, несмотря на извилины переходного периода, не позволил ей потеряться на пути к демократии. Болгария не раз после 1989 года возвращалась назад, ностальгируя по прошлому, но именно это стремление болгар – войти в элитный клуб народов, живущих в «лучшем из миров», осилило их национальный менталитет и удержало их в демократических колеях. Так, получив приглашение на вступление в общий европейский дом, среди болгар появились и евроскептики, и еврооптимисты. Среди евроскептиков был проф. Софийского университета Никола Георгиев: «…По своему долгому житейскому опыту я знаю, что когда богач предложит бедняку содружество, когда обещает ему что-то, то в результате всей этой истории в проигрыше остается только бедняк. Просто вариант, чтобы подобный род связей приносил равноправную пользу, выступает против логики т. наз. рыночного хозяйства. Это невозможно. ...Я не знаю, что означает евроскептик – просто это слово мне не ясно, так же, как и слово Европа. Но я повторяю, мы были поставлены в ситуацию повторить слова бай Ганю (из книги Алеко Константинова) – «мы европейцы, да не такие уж».
Однако, еврооптимисты, такие, как режиссер Явор Гырдев, отвечали им так:
«Наше маргинальное положение в отношении Европы, постоянно находясь на грани – то внутри, то снаружи, на долгое время насильно предопределенное вне этого сообщества, всегда ставило нас в проблематическое положение, которое с этого момента уже не будет таким».
Одно десятилетие прошло с конца 1995 года, когда Болгария подала заявку на членство в ЕС, до 25 апреля 2005 года, когда в Люксембурге был подписан договор о присоединении Болгарии к ЕС с 1 января 2007 года. Два правительства имели решающие заслуги в этом историческом прорыве Болгарии – правительство Объединенных демократических сил во главе с Иваном Костовым, положившее начало процессу переговоров, и правительство Симеона Сакскобургготското, которому выпал исторический шанс подписать договор на присоединение к европейской семье: «25 апреля Болгария вернулась в политическом плане в семью европейских наций,которой она всегда принадлежала. Своей тысячелетней историей, уникальной культурой и глубокими европейскими ценностями, моя страна поспособствует общему благу, культурному разнообразию и развитию Европейского союза. Мне бы хотелось подарить этот договор молодому поколению Болгарии, так как оно понесет бремя европейской интеграции, распространит идеалы сообщества и будет работать во имя единения, мира и успеха Европы в ХХІ веке».
Болгары «проглотили горькую пилюлю», заплатив цену за свое еврочленство – закрытие четырех энергоблоков АЭС «Козлодуй», а также выполняя другие тяжелые условия, навязанные в ходе процесса переговоров. Мы приняли условие, оставаться под наблюдением в рамках т. наз. Механизма сотрудничества и проверки из-за недостатков в области правосудия, борьбы с коррупцией и организованной преступностью. Несмотря на то, что в 2010 году ожидалось наше принятие в Шенгенском пространстве, мы все еще не являемся его членами. Но все же после вступления в ЕС, наша страна начала меняться, осваивая средства из европейских структурных фондов. Европейский союз принес нам и самое важное – свободу передвижения, возможность жить и работать в других европейских странах, возможность для наших детей получать европейское образование. В 2000 году, еще до того как мы стали полноправными членами ЕС, нас поощрили отменой Шенгенских виз.
«Все, что происходит в мире, касается и нас. И чем больше мы закрываем глаза, тем больше нас касается, чем больше мы замыкаемся на своих внутренних проблемах, стесняем свой горизонт, тем, по сути, более неадекватны в принятии решений внутри..
У Болгарии не было своей Пражской весны, не было также нежной революции, профсоюза «Солидарность», не было и диссидентов масштаба Гавела и Валенсы. Основные причины тому, наверное, кроются в психологии болгарского народа и в репрессиях,..
«Интервью в утробе кита» - Куда пропадал, – спрашивают у меня, – более трех десятилетий? - Я был в утробе Кита. Вы все видите, но спрашиваете нарочно. - И как тебе там жилось, – опять спрашивают, – три десятилетия в брюхе..