„Это было в день Богоявления в 1942 году. Борис пришел на встречу со мной в отличном настроении. В руках он нес сосновую ветку и, подавая ее мне, сказал: „Тебе привет от Его величества“. Я подумала, что он шутит, и ответила ему в том же духе. Но узнав, что на самом деле произошло во время праздничного молебна, просто занемела. По традиции, каждый год в этот день у дворца сооружали небольшую беседку из сосновых веток. Там владыка проводил молебен. Царь Борис III всегда присутствовал на нем, после чего приглашал в гости всех, кто принимал участие в молебне, – владыку, других духовных лиц, министров, певцов хора храма Святого Александра Невского. В том году, после застолья, хор исполнил несколько песен. Тогда Борис III пожелал, чтобы спел кто-нибудь из солистов. Ангел Попконстантинов, дирижер хора, сказал: „Давай, Боря, пришла твоя очередь петь царю!“. Борис был очень робким и застенчивым человеком, его нужно было долго увещать, чтобы он пел один перед незнакомыми людьми. Но у него также была очень сильно развитая интуиция. Он, образно говоря, никогда холостыми патронами не стрелял. И, наверное, именно эта его интуиция и побудила его преодолеть свою застенчивость и спеть. После этого царь подошел к нему со словами: „А не думаете ли, что Вы ошиблись в выборе профессии? С таким прекрасным голосом Вы могли бы стать очень счастливым человеком и к тому же, осчастливить всю Болгарию“, – вот с такими словами обратился к нему царь Борис ІІІ. Еще задолго до этого я увещала Бориса отказаться от юриспруденции и посвятить себя музыке. Воспользовавшись случаем, я возобновила свои увещания, а он только слушал меня, застенчиво улыбаясь, но я почувствовала, что он, как бы впервые, реально задумался над возможностью поменять свою профессию.

Далее события развились молниеносно, как в сказке. Царь лично порекомендовал Министерству просвещения предоставить Борису стипендию, чтобы он отправился изучать пение в Италию. Всего дней через десять, он сообщил мне, что все готово, но пока до конца не уверен, стоит ли принять это предложение. Ему казалось, что слишком поздно менять профессию – скоро ему исполнялось 28 лет. Я напомнила ему, что он уже пел в составе нескольких хоров, что вполне серьезное музыкальное обучение. Кроме того, его дедушка был известным певцом в церкви города Битоля, отец же исполнял македонские народные песни на радио. Иными словами – он певец в третьем поколении. И еще я сказала ему: „Как можешь вообще колебаться! С таким бархатным, естественно поставленным голосом, ты непременно добьешься успеха!“.

Позднее он признался мне, что начал изучать итальянский язык. Таким был Борис тогда – хорошо обдумывал все, но раз уже принимал решение, то осуществлял его всей силой и душой. Он уехал в день своего рождения – 18 мая 1942 г. Вот как царь Борис вмешался в творческий путь Бориса Христова.

Позднее, когда он стал знаменитым певцом, и публика самых престижных мировых сцен вставала на ноги, чтобы приветствовать его, Болгария – его родина, не пригласила его ни разу. Он был провозглашен „царским человеком“. Если то, что царь Борис подал ему руку, чтобы развить свой талант, делает его „царским человеком“, пусть так и будет!“.

Вот так начался путь Бориса Христова к самым престижным сценам. Его великолепный голос, неповторимое присутствие на сцене и неподражаемый профессионализм обеспечили ему заслуженное место среди культурной элиты мира. Но 1942 год полностью изменил его личную жизнь, обрекая его на горькую разлуку с близкими людьми и любимой женой. После политического переворота в 1944 году просоветское правительство не разрешило родителям посетить его в Италии. Самого Бориса Христова не пускали на родину до 1967 года. Позднее ситуация изменилась. И всемирно известному артисту была предоставлена возможность сделать многое для Болгарии и ее молодых оперных талантов. Таким образом, он осуществил свою мечту – подать руку и другим болгарам, как сделал это для него монарх в памятном 1942 году.

Перевод Вили Балтаджияна