На днях состоялся тайный торг по продаже обанкротившегося и неработающего бывшего государственного комбината „Химко” и на него не явился ни один кандидат, пожелавший купить завод и взять на себя обязательство пустить в действие заново химический гигант со времен социализма. Это был, в сущности, не первый шаг ныне правящих в стране партий по осуществлению объявленных ими планов и намерений о реиндустриализации страны. Перед этим они отказались от первоначально предусмотренной директивы о национализации впавшего в несостоятельность предприятия.

В действительности подобная необходимость наблюдается во всей Европе и многие западноевропейские развитые страны, и Брюссель также объявили меры реиндустриализации. И везде реакции и комментарии тоже противоречивые, что связано как с запланированными мерами, так и спорами о месте правомочий государства в экономике. Здесь вмешиваются, соответственно, и политические интересы. В нашей стране позиция власти в данной области должна проясниться после 20 апреля, когда правительство представит после диалога с работодателями, профсоюзами и НПО свою программу индустриализации на ближайшие годы вплоть по 2020.

Какими будут эти меры, трудно сказать на основе ряда уже происшедших случаев, когда власти должны были напрямую решать хозяйственные проблемы, можно прийти к выводам об основных линиях и главных инструментах, на которые можно рассчитывать при реализации намерений о модернизации индустриального потенциала государства. Возможно, что основной линией действия, одобряемой большинством экспертов, станут усилия и меры по привлечению иностранных инвесторов в промышленность.

Из Агентства по инвестициям постоянно исходят сигналы о предстоящих новых капиталовложениях иностранных компаний также в сфере промышленности с указанием на все возможные льготы и преференции, предлагаемые властями. К этому подходу и этому инструменту осуществления амбиций при реиндустриализации с одобрением относятся экономические эксперты и предприниматели, т.к. будут созданы не только рабочие места с потенциально новыми потребителями на рынке, но и будет получаться более узкая интеграция с развитыми западными экономиками и трансфертом ноу-хау и профессиональной квалификации, что принесет пользу всей экономике.

Существуют и некоторые меры и подходы к власти, наблюдаемые постоянно в различных перевоплощениях и разных конкретных случаях, которые вызывают либо недоумение, либо острые реакции со стороны экспертов и аналитиков. Речь идет, прежде всего, об очевидном стремлении вмешательства под разной формой государства в экономику, о прямом участии государства в хозяйственных процессах. Верно, что в той или иной степени государство нельзя исключить из экономики, ввиду того, что оно и владелец, и несущий ответственность субъект за состояние крупнейших в стране фирм типа Национальной электрической компании, „Булгаргаз”, АЭС „Козлодуй” и т.д.

Но вместе с такими флагманами болгарского хозяйства многие известные и неизвестные государственные фирмы едва держатся на плаву, погрязли в задолженности и, явно, само их существование находится под угрозой. Примеров подобных неэффективных фирм, особенно в промышленности, хоть отбавляй. Ровно, как и примеров того, как государство, применяя довольно неясные механизмы, спорные принципы и как бы идя по краю закона, пытается им помочь, выводя на передний план социальные аргументы.

В случае восприятия указанной политики стратегией реиндустриализации результаты попыток спасения общественных средств, и оживления безнадежно устаревших в технологическом и продуктовом отношении бывших индустриальных величий будут более чем разочаровывающими. Все это будет далеко от преследуемых высоких целей. И „Химко” лишь один из примеров в этом отношении. Подобным является и случай с намеками о предстоящей национализации распределяющих электроэнергию предприятий. Лишь бы они не встали в один ряд с неудачниками на пути осуществления иначе очень разумной цели, как реиндустриализация болгарской экономики.