Литературные страницы: Никола Фурнаджиев – поэт с большой буквы

Слушать передачу

Update Required To play the media you will need to either update your browser to a recent version or update your Flash plugin.

Настоящий творец познает счастливые минуты вдохновенья, когда голоса всего мира словно облачаются в его слова. Нечто подобное почувствовал в начале двадцатых годов прошлого века один молодой болгарский поэт. Его звали Никола Фурнаджиев. „Литературные страницы”, посвященные этому творцу, хотелось бы начать с его стихов.

ОДНОЙ ТЕБЕ

Дома размыты и темны,
на тучи низкие похожи.
Мерцает лампа, чуть слышны
на мостовой шаги прохожих.

Дождь неутешно слезы льет
по стеклам потемневших окон.
Воды стремителен полет
на тротуар из водостока.

И холод этой пустоты,
придя, ты взглядом согреваешь.
«Зачем грустить», – мне шепчешь ты,
одеждой теплой укрываешь.

И ты не хочешь понимать,
что ложь, которую скрываем,
еще горчей переживать,
когда о ней мы оба знаем.

«Ступай!..» И молча в темноту
идешь, не ведая о страхе,
и знаешь: через час приду
я сам в твой дом и в полумраке

одной тебе скажу о том,
что в тайных помыслах скрываю,
покуда затяжным дождем
насквозь прошита тьма живая.

Никола Фурнаджиев принадлежит к поколению болгарских творцов, дебют которых пришелся на середину 20-х годов ХХ века. Это время, ознаменованное важными событиями в истории Болгарии. В 1923 году в стране была осуществлена попытка государственного переворота. Данное событие вошло в историю Болгарии как Сентябрьское восстание. В нем приняли участие не только убежденные коммунисты, которые, собственно, и были его организаторами, но и обычные люди, недовольные политикой, проводимой царем и буржуазными партиями. Жестокость, с которой это восстание было подавлено, вызвала волну гнева в стране. Почти все творцы современники Сентябрьского восстания, встали на сторону его жертв. Не было писателя, который тем или иным образом, не выразил бы своего сочувствия. Назовем только несколько наиболее значимых произведений: поэма „Сентябрь” Гео Милева, сборник стихотворений „Весенний ветер” Николы Фурнаджиева, романы „Хоро” Антона Страшимирова и „Село Борово” Крума Велкова. Этой литературе болгарская критика дала название „Сентябрьская”. К ней принадлежит и Никола Фурнаджиев.

КОЛЬ Я ОСТАНУСЬ В ОТДАЛЕНИИ

Коль я останусь в отдалении
от всех товарищей моих
и вдруг утрачу представление
о будничных делах людских,
и если я лишусь общения
с людьми среди лесов и гор,
что, вызывая восхищение,
к себе притягивают взор,
то плена этого приятного
я вновь оковы разобью,
о люди, к вам вернусь обратно я
и с новой силой воспою
движенье мысли, дел стремление
в потоке быстротечных дней –
лишь в этом будет исцеление
печальной совести моей,
лишь только здесь, друзья, свободно я
в своих поэмах воскрешу
мечты и чаянья народные –
те, что в душе всю жизнь ношу.

Никола Фурнаджиев родился в 1903 году в городе Пазарджик. По окончании гимназии, несколько лет изучал медицину. В 1930 году окончил педагогический и философский факультеты Софийского университета. Работал учителем, чиновником Министерства просвещения, главным редактором крупнейшего издательства „Болгарский писатель” и журнала „Сентябрь”. Его первое стихотворение было опубликовано в одной из юмористических газет в 1918 году. Он был одним из основных авторов журнала „Новый путь”. Стихотворения, которые печатались в этом журнале, в 1925 году были изданы в сборнике „Весенний ветер”, который считается лучшим в творчестве Фурнаджиева.

Надо отметить, что Никола Фурнаджиев – самый своеобразный представитель Сентябрьской поэзии. В отличие от остальных модернистов в болгарской литературе он не учился в Западной Европе. Прекрасно владевший русским языком, он с детства читал русских классиков, а в студенческие годы и русских поэтов-модернистов. Его любимыми поэтами были Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Андрей Белый и Владимир Маяковский, но самое большое влияние на его творчество оказали символист Александр Блок и имажинист Сергей Есенин.

ОСЕННИЙ СЕЗОН

Осенний тягостный сезон,
как ни печально, повторился,
наш дом притихший затемнен,
он будто на ночь затворился.

И я, усталый, вновь сижу
над недописанной страницей,
сквозь пелену дождя гляжу,
как на асфальт листва ложится.

Примолкли, словно в полусне,
моих унылых комнат стены,
и все ж предчувствуются мне
событья, сдвиги, перемены.

Надежду или страх тая,
не знаю, что меня тревожит.
Чем объяснить, что мысль моя
вновь успокоиться не может?

Раскроет ли она крыла,
когда и сил уже немного,
и за окном клубится мгла,
и зимний холод у порога?

Новый этап творчества ознаменовался выходом сборников “По твоим дорогам я шел” (1958), “Солнце над горами” (1961) и “Самое трудное” (1964), в которых воспеты пейзажи родины, труд соотечественников, их душевность и внутренняя красота. Фурнаджиев успешно экспериментировал с формой стиха, ритмом. После долгого творческого кризиса эти сборники стихов – как три смелых удара, доказывающих, что поэт освободился от плена псевдолирического бытия и нашел себя. Никола Фурнаджиев также автор трех детских сборников стихов. Он один из лучших болгарских переводчиков русской литературы. А его произведения переведены на многие европейские языки.
Поэт умер 26 января 1968 года.

РАЗМЫШЛЕНИЕ

Движенье мира, сущности причина –
за ними зорко я следил всегда.
Но что писал и не писал – едино
сквозь пальцы протекает, как вода.

Так здравствуй, день суровых размышлений!
Глубинный смысл открылся сердцу вдруг.
Чтоб жизнь цвела в строках твоих творений,
всмотрись в себя и оглядись вокруг.

Будь верен только собственным открытьям:
ведь только ими дорог миру ты.
Все остальное – слабое прикрытье
бесплодных дум в прибое суеты.

Все стихи представлены в переводе Валерия Хатюшина

Поделиться

Литературные страницы: Никола Фурнаджиев – поэт с большой буквы

Еще из рубрики

Ансамбль "Музыка антика - София" представит редко исполняемые произведения эпохи барокко

Произведения Георги Господинова и Ивана Крыстева вошли в список "Нойе Цюрхер Цайтунг”

Сохранение обрядов и заветов старших поколений помогает нам вернуться к своим корням

Ансамбль "Музыка антика - София" представит редко исполняемые произведения эпохи барокко