Сегодня в гостях у нас ст.н.с. д-р Екатерина Анастасова, специалист в области национальной, этнической и религиозной идентичности и этнических процессов. Работала она в институте фракологии и в институте фольклора при БАН, является также и университетским преподавателем. В спектре ее научных исследований - история и идентичность старообрядцев в Болгарии. Мы решили пригласить ее, чтобы она ознакомила нас с жизнью старообрядцев в Болгарии. Надеемся, вам будет интересно.
Здравствуйте, Миглена! Огромное спасибо за приглашение! Хочу сказать только, что сейчас я работаю в Институте этнологии и фольклористики, опять же при Болгарской академии наук. Это результат реформы Болгарской академии, которая прошла два года назад, когда значительная часть институтов была объединена в целях оптимизации работы, исследований. Так что это мой теперешний статус.
Да, и теперь к теме: кто такие старообрядцы, и когда, как и почему они обосновались на территории современной Болгарии?
Старообрядчество – результат церковной схизмы русской православной церкви. Очень показателен год, когда фактически были легитимированы староверы – это 1666 г., т.е. 666 – дьявольское число, как, может быть, знают ваши слушатели, потому что мифология, конечно, гораздо популярнее, чем научные исследования. Дело в том, что в то время в Российском государстве проводилась реформа унификации богослужения по греческому образцу, так как после Стоглавого собора не было такого большого мероприятия, которое установило бы нормы и правила русской православной церкви. И патриарх Никон решил совершить такое объединение и унификацию форм, причем реформа была очень формальной. В то время служба в русской церкви православной продолжалась с двенадцати до семнадцати часов, т.е. это было очень долгое богослужение. Никон ввел сокращение службы – в тех рамках и параметрах, которые мы видим сейчас. Это породило одну из самых больших дискуссий, которая привела к такой непримиримости старообрядцев. Отсюда, кстати, этот термин - «старый обряд», т.е. они защищали дониконовскую церковь и дониконовские церковные правила. Одним из камней преткновения было троеперстное сложение, т.е. как осенять себя крестом. Это, конечно, очень интересно показать, но можно и объяснить. Если мы представим себе ладонь – наши пять пальцев, то знаем, что знак Святой Троицы - это большой палец, указательный и средний. Мы их собираем в одну щепоть, это знак Святой Троицы. А в дониконовской церкви, то, что можно увидеть и на византийских иконах, и на русских и болгарских иконах византийского образца, Святая Троица изображается символически путем собирания большого пальца, мизинца и четвертого пальца /безымянного/. И в этом есть глубокий символический смысл. Указательный и согнутый в первой фаланге средний палец обозначают божественную и человеческую сущность Христа. А Святая Троица – это Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой. Для староверов было кощунственно то, что посягают на основной догмат веры. Они даже называли это новое перстосложение «дьявольским кукишем», поскольку действительно считали, что это изменение может привести к катастрофическим последствиям. Они прочитали реформу Никона апокалипсически. Культура староверов базируется на оппозиции старое – новое. Все, что было старое, дониконовское, оценивается со знаком плюс, т.е. это было хорошее, положительное, божественное, правильное. А все новое, что приходило – перманентная завивка и стрижка волос женщин, тоже абсолютно не признается, не говоря уже о радио и телевидении. Это все для староверов знак апокалипсиса. Поэтому они были так непримиримы. Для того чтобы спасти свои души от божественного наказания, они предпринимали множество различных механизмов, среди которых основным является сохранение старообрядческой культуры посредством миграции. Эти миграции были с одной стороны на север, в Сибирь. Любопытно, что в 60-е гг. отыскали староверов, которые жили в глуши сибирской и не слышали ни про Великую октябрьскую революцию, ни про Вторую мировую войну, т.е. они как жили до реформы Никона, так жили поколениями.
Основной пафос культуры – сохранить настоящие, священные традиции русского христианства, которые были утверждены Стоглавым собором при Иване Грозном… Одна часть миграции направилась на юг, в земли вольного казачества. Казачество – это было специализированное военное сословие на государственной службе, которое охраняло границы Российской империи. Вот туда бежали эти выгнанные попы, не согласные с реформой Никона, которая проводилась очень сурово, сверху, и знаете, что староверы были преследованы… И постепенно казачество приняло эту старую веру. Там очень интересные психологические мотивы, так как казаки, в общем-то, творили грех всю свою жизнь: били, убивали… И очень часто они заканчивали свою жизнь в монастырях, в отдельных кельях, где замаливали свои грехи. Им как раз была очень близка эта идея конца мира и второго пришествия, и поэтому старообрядчество там распространилось очень быстро. Причем до того быстро и влиятельно, что было несколько походов, которые Екатерина предприняла против них. И в конце концов часть этих староверов после восстания казацкого постепенно перешла в границы Османской империи где-то около 1840 г., где были приняты с распростертыми объятиями, потому что казаки были известны своей храбростью, своей лояльностью… А староверы отличаются тем, что это святые люди, которые живут как правило около воды, около лимана, около озера, так как задача староверов повторять в жизни небесный архетип – т.е. как жили Христос и святые апостолы, точно также должны жить староверы и делать то, что делали апостолы. И так как, если вы помните, первые ученики Иисуса были рыбаками, то староверы были именно рыбаками, а также военными. Земледелие не так типично для старообрядчества. Можно упомянуть и садоводство, но не больше этого. Они были расселены в Османской империи. Часть из них пришли из Бессарабии. Фактически у нас это южное крыло, которое распространено в Бессарабии, Добрудже, и части Османской империи. Огромная часть староверов после Второй мировой войны репатриировалась, вернулась в свои родные места, а другая часть… Вот в Болгарии остались две маленькие деревни, фактически хвостик добруджанской диаспоры. Одно поселение - это район Татарица, Силистренской области, в селе Айдемир. Кстати, это самое длинное село в Болгарии. И конец этого села – это старообрядческий район Татарица. А другое место – это деревня Казашко, около Варны, на берегу Варненского озера. Это две разные группы староверов.
Там уже чувствуется, наверное, влияние большого города…
Не только это. Там Варна близко, но Силистра тоже большой город. И в Варне, и в Силистре, они занимаются и в туризме, и в судоходстве, в болгарском морском и речном флоте, на промышленных предприятиях. Т.е. в Силистре тоже было достаточно возможностей работать вне деревни. Но в Казашко другая проблема. Они предпочитали жениться и выходить замуж за болгар для того, чтобы не осквернить себя контактами с поповцами, которых они, конечно, считают нечистыми. Это тоже такая известная схема, согласно которой совсем чужой лучше, чем свой чужой. По этому поводу там половина - смешанных браков, а потом полукровки опять же выходят замуж за болгар. В Казашко уже есть и вторичное развитие языка в связи с русскоязычным туризмом в Причерноморье.
Кажется, сейчас село превращается в туристическую дестинацию…
Думаю, что они, во всяком случае, очень этого хотят.
А как скажется это на традиционном облике села?
У меня такая точка зрения. В принципе, это большая дилемма. Мы все время слушаем эти дискуссии, что надо сохранять фольклор, традиционную культуру и т.д. Но жизнь есть жизнь. То, что мы сохраняем, фактически мы не сохраняем, мы создаем какие-то пародии на то, что было когда-то, так как, во-первых, никто не знает, что тогда было, а во-вторых, как скажем в болгарской традиции мы видим около Лазарева дня «лазарок», которым по 80 лет. А это девичий обычай, это должны быть девочки 12-13 лет. И во всем этом есть очень ясный смысл. Было необходимо совершать этот обряд, потому что девочка, которая не была «лазаркой», не выйдет замуж. Сейчас этих смыслов нет. Т.е. это фольклор и культура, которые выходят на сцену, которые основываются на реконструкции и писаниях ученых. Мы не можем остановить развитие культуры. По-моему, останавливать эти процессы нелепо. Казашко должно каким-нибудь образом выживать. Мэр села - очень энергичная женщина, носитель орденов казацких за сохранение культуры старообрядчества. Она очень деятельная, борется за культуру старообрядческую, но не является носителем этой культуры. Сегодня мы можем наблюдать остатки этой культуры.
Ну, это было даже во времена социализма, когда все эти консервативные общины сохранялись гораздо лучше. Т.е. тогда, как говорят в Румынии, церкви были полны, когда запрещали. А вот теперь никто не запрещает, а там уже никого нет. Все разъехались. В огромной деревне сейчас сидят старики и дети, и то тоже не всегда, потому что дети уезжают с родителями. Еще тогда было трудно соблюдать все нормы конфессии. Т.е. тогда в церквях были дети и старики. Ну, это болгарская модель – старики заботятся о детях, пока молодые работают. И молодые люди возвращались в церковь, когда становятся пенсионерами. Невозможно остановить ход времени, и я думаю, что чем меньше мы будем вмешиваться и контролировать, рассуждать о том, что настоящее, а что не настоящее, ну, т.е. есть то, что есть. Старообрядчество сегодня такое, какое оно есть. Сегодня очень активны старообрядцы во всем мире. Много международных конференций, на которых сами староверы занимаются научными исследованиями и приглашают ученых со всего мира, т.к. старообрядчество распространено во всем мире. Нет континента, на котором нет староверов. Мы видим, что староверы делают сайты. А Интернет немыслим, если мы будем придерживаться оппозиции старое – новое. И уже видим эти рубашки, пояса, которые носят демонстративно на этих форумах. Они их в других случаях не носят.
Они их не носят?
Ну, конечно… Но все это любопытно изучать в сравнении. Любопытно посмотреть на старообрядцев в Северной Америке, скажем, в Орегоне, или в Канаде. Если вы зайдете в их дома – это последнее слово техники: кухни, блеск, треск, никель и так далее. Но эти люди – в традиционных костюмах, которые не потерпели никаких изменений. А сейчас если поедем на Украину или в Румынию, то мы увидим костюмы, сшитые специально для местного ансамбля по подобию костюма бабушки. Все это уже достаточно бутафорно, но это не меняет смысл культуры.
А можете рассказать нам о некоторых обычаях, которые сохранились у старообрядцев и что они переняли у болгар?
Ну, вы знаете, это действительно очень интересно – что они переняли у болгар, имея в виду, что календарная обрядность очень-очень консервативна. Тем более в такой общине как староверы, для которых точное соблюдение правил – гарантия царства небесного. Старообрядчество – это культура мифа. Это культура сказки, рассказа. Если вы найдете образованного старовера, это невероятное переживание слушать его рассказы. Ну, мне очень нравится одна история насчет того, что они переняли, потому что старообрядчество очень ограничено, особенно в плане еды и напитков. С одной стороны, все посты, с другой – евангельская еда и т.д. И тем не менее, староверы пьют. И пьют серьезно. Пьют водку и коньяк…
Но не курят, я читала…
Ну, и покуривают во дворе. Но нельзя курить, конечно, в доме и в помещении с иконой особенно. Они белят квартиру непременно каждый год, на Пасху. Если кто-нибудь покурил, непременно перебеливают… Но, возвращаясь к этому феномену, почему они пьют… Есть очень хорошая и очень христианская история, которую мне рассказал, светлая ему память, светлая голова старовер, в Силистре, который объяснил мне, что вино можно пить, потому что в Евхаристии – это кровь Христова. Ну, а водка – это горькая Богородичная слеза, потому что когда Христа распяли, Богородица плакала, а ее горькая слеза капала… И вот так получилась водка. Вы знаете, что синоним водки в русском языке – это «горько». Таким образом, староверы позволяют себе такие отступления. То же самое касается причесок, бород. Вот, скажем в Татарице, где тоже умер очень молодой человек, ему не было лет 40, по-моему, – отец Василий, который относился более либерально. Большие массы людей, как правило, менее скрупулезны в правилах, чем группы маленькие, которые ощущают, что очень легко могут исчезнуть, если не будут соблюдать какие-то правила. Там, в принципе, допускали и бритых, и стриженых, и с перманентом женщин, просто для того, чтобы люди ходили в церковь, не забывали про храм. Но, конечно, все это было до того момента, когда они выходили на пенсию. И тогда они уже сами по собственному желанию возвращались к правилам конфессии, потому что если вас чему-то научили в детстве, и вы научились в детстве молиться, вы верите в то, что есть Бог, и он вас накажет за то, что вы нарушали его правила и предались соблазнам дьявольским. Все это возвращается, потому что, как сказал большой ученый Тойнби, когда мир, который мы построили около себя, вдруг рушится, то мы видим Бога и начинаем наш диалог с ним. В какой-то момент вся светская суета уступает место страху перед неизвестным.
Восприняли ли они какие-нибудь болгарские традиции?
Конечно, они празднуют Рождество и Новый год два раза – один раз с болгарами, один раз с русскими, но большие праздники для них, это старообрядческие праздники. Они переняли некоторые вещи из кухни. Но болгарские традиции как «лазаруване», «кумици», которые распространены даже среди цыган этого района, старообрядцы не соблюдают. Т.е. они отмечают с болгарами только светские праздники, связанные с большими календарными событиями.
